На Царицынской станции поезд был встречен стройным хором молодых людей, певших: «Славься». Опять добровольцы кланялись и высовывались, но Сергей Иванович не обращал на них внимания; он столько имел дел с добровольцами, что уже знал их общий тип, и это не интересовало его. Катавасов же, за своими
учеными занятиями не имевший случая наблюдать добровольцев, очень интересовался ими и расспрашивал про них Сергея Ивановича.
Жизнь Грановского в Берлине с Станкевичем была, по рассказам одного и письмам другого, одной из ярко-светлых полос его существования, где избыток молодости, сил, первых страстных порывов, беззлобной иронии и шалости — шли вместе с серьезными
учеными занятиями, и все это согретое, обнятое горячей, глубокой дружбой, такой, какою дружба только бывает в юности.
Неточные совпадения
― Вот я завидую вам, что у вас есть входы в этот интересный
ученый мир, ― сказал он. И, разговорившись, как обыкновенно, тотчас же перешел на более удобный ему французский язык. ― Правда, что мне и некогда. Моя и служба и
занятия детьми лишают меня этого; а потом я не стыжусь сказать, что мое образование слишком недостаточно.
— Он сейчас воротится, за котом пошел.
Ученое его
занятие тишины требует. Я даже собаку мужеву мышьяком отравила, уж очень выла собака в светлые ночи. Теперь у нас — кот, Никитой зовем, я люблю, чтобы в доме было животное.
Один из тузов, ездивший неизвестно зачем с
ученою целью в Париж, собственными глазами видел Клода Бернара, как есть живого Клода Бернара, настоящего; отрекомендовался ему по чину, званию, орденам и знатным своим больным, и Клод Бернар, послушавши его с полчаса, сказал: «Напрасно вы приезжали в Париж изучать успехи медицины, вам незачем было выезжать для этого из Петербурга»; туз принял это за аттестацию своих
занятий и, возвратившись в Петербург, произносил имя Клода Бернара не менее 10 раз в сутки, прибавляя к нему не менее 5 раз «мой
ученый друг» или «мой знаменитый товарищ по науке».
Станкевич, тоже один из праздных людей, ничего не совершивших, был первый последователь Гегеля в кругу московской молодежи. Оч изучил немецкую философию глубоко и эстетически; одаренный необыкновенными способностями, он увлек большой круг друзей в свое любимое
занятие. Круг этот чрезвычайно замечателен, из него вышла целая фаланга
ученых, литераторов и профессоров, в числе которых были Белинский, Бакунин, Грановский.
Сафьянос уже вволю наврал об Одессе, о греческом клубе, о предполагаемых реформах по министерству, о стремлении начальства сблизиться с подчиненными и о своих собственных многосторонних
занятиях по округу и по
ученым обществам, которые избрали его своим членом.
Я отдал ей яблоки, а Валек, разломив булку, часть подал ей, а другую снес «профессору». Несчастный
ученый равнодушно взял это приношение и начал жевать, не отрываясь от своего
занятия. Я переминался и ежился, чувствуя себя как будто связанным под гнетущими взглядами серого камня.
Это не
ученый какой-нибудь труд или служебное
занятие, для которого нужно только терпение, чтоб отправлять его каждодневно…
— Кому наука в пользу, а у кого только ум путается. Сестра — женщина непонимающая, норовит все по-благородному и хочет, чтоб из Егорки
ученый вышел, а того не понимает, что я и при своих
занятиях мог бы Егорку навек осчастливить. Я это к тому вам объясняю, что ежели все пойдут в
ученые да в благородные, тогда некому будет торговать и хлеб сеять. Все с голоду поумирают.
Тогда
ученые как сословие были своевременны; тогда в аудиториях обсуживались величайшие вопросы того века; круг
занятий их был пространен, и
ученые озарялись первые восходящими лучами разума, как нагорные дубы — гордые и мощные.
Прозябая в вечном
занятии схоластическими предметами,
ученые приняли слой, резко отделяющий их от прочих людей.
«Если бы я был какой немец или
ученый, — так продолжал он свои размышления, — или если б у меня было постоянное
занятие, которое поглощало бы большую часть моего времени, подобная жена была бы находка; но так! Неужто я обманулся?..» Эта последняя мысль была для него мучительнее, чем он ожидал.
Но стекла вставляли очень скоро. Ботаническим садом управлял отличный
ученый директор и не допускал никакого беспорядка, несмотря на то, что большую часть своего времени проводил в
занятиях с микроскопом в особой стеклянной будочке, устроенной в главной оранжерее.
— Вы, Зайниц, оправдываетесь, как школьники, — сказала она. — Немного больше нуля…Молодые
ученые не имеют настоящего, у них есть будущее. Кто знает: быть может, если бы вы продолжали ваши
занятия науками, то вы были бы для науки в тысячу раз больше нуля!
С необыкновенной ловкостью выпутался он из-под суда во время гибели Волынского, перешел к
занятиям ученым, назначен переводчиком при академии, а в 1741 году адъюнктом.